– А куда я денусь?

– Молодец, – одобрила Беатрис. – Я знала, что могу на тебя положиться.

– А захочешь – отправимся дальше, до мыса Горн, потом поднимемся в Рио и перезимуем в нем, – неожиданно предложил мужчина.

– Ты серьезно? – удивилась девушка.

– Почему нет? – пожал плечами Бен. – Время принадлежит нам.

– Да, – помолчав, кивнула Беатрис. – Время принадлежит нам…

И посмотрела на красные буквы над барной стойкой, которые складывались в опоясавшую мир фразу:

«No Country For Oldbug!»

Даже здесь, в далекой, тихой и уютной Коста-Рике, людей делили по цифрам возраста, и ни у кого из посетителей они не превышали рокового значения «42».

Однако надпись привлекла внимание девушки ненадолго, Беатрис лишь скользнула по ней взглядом и сосредоточила внимание на настенном мониторе, подключив к нему аудиоканал своего чипа.

– Снова олдбаг? – тихо спросил Орк, проследив взгляд девушки.

– Женщина из Сиэтла.

Бен тоже подключился и услышал:

– …оружие принадлежало бывшему мужу и поэтому не было изъято полицией после того, как член семьи достиг «возраста suMpa», – рассказал диктор. – Взорвавшись, миссис Дэвидсон вскрыла сейф, взяла автоматическую винтовку, спрятала ее в коляске и отправилась в ближайший торговый центр, где открыла огонь по посетителям. По нашей информации, миссис Дэвидсон убила девять и ранила шестнадцать человек, прежде чем сама была расстреляна полицейским дроном.

Монитор заполнили «говорящие» видеокадры: залитые кровью коридоры торгового центра, разнесенные витрины, раненые и убитые граждане и хмурые полицейские. Кадры страшные и кадры… привычные. И от того еще более страшные. Репортажи о вспышках suMpa давно перестали вызывать ужас, превратились в обыденность и вызывали глухое раздражение неспособностью властей решить проблему.

– Поскольку WHO не дает ответа на вопрос, когда будет разработана вакцина, мы должны сосредоточиться на других способах противодействия вирусу, – продолжил диктор. – Будем откровенны: по мере распространения suMpa подобные случаи будут происходить все чаще, и правительство обязано разработать жесткие правила сосуществования людей и олдбагов.

– Как интересно, – не сдержался Орк.

– Что не так? – не поняла Беатрис.

– Он разделил людей и олдбагов.

– Что это значит?

– Пока не знаю, но признак нехороший.

– Э-э… – Она явно хотела продолжить разговор, но не успела: новый репортаж привлек их внимание.

– Стали известны подробности нашумевшей «Бруклинской перестрелки», случившейся вчера на Атлантик-авеню и попавшей во все мировые сводки новостей. Управление полиции Нью-Йорка официально подтвердило, что затеявшим стрельбу преступником оказался известный хакер Освальд Гарибальди, специализировавшийся на подделке «балалаек». Гарибальди отказался сдаться агентами GS и попытался скрыться, в результате инцидента его автомобиль взорвался и повредил не менее десятка других машин.

– Боже, – прошептала побледневшая девушка. – Освальд…

– Кажется, нам нужно уезжать, – протянул Бен.

– Сейчас?

– Ни в коем случае, – улыбнулся Орсон, отключая аудиоканал. – Сиди спокойно, но больше на коммуникатор не смотри. Забудь о нем. Мы посмотрели пару репортажей, не нашли ничего интересного и отвернулись.

– Я поняла, – кивнула Беатрис. После чего привстала, потянулась и поцеловала Бена в губы. И прошептала: – Он был хорошим человеком.

– Его больше нет.

– Да, его больше нет.

– И нам нужно уезжать.

– Гарибальди серьезно подходил к работе, – помолчав, сказала девушка. Она уже догадалась, что, предлагая уехать, Бен имел в виду не бар, а страну. – Освальд всегда уничтожал информацию о клиентах.

– Уверена?

– Иначе бы я к нему не обратилась.

– Но в любом случае нужно двигаться, – решительно произнес Орк. – Похоже, наше путешествие в Эквадор начнется раньше запланированного.

– Я уже не уверена, что хочу в Анды.

– Почему?

Девушка пригубила вино из бокала, помолчала и ответила:

– Гарибальди заинтересовался тем, что после смены чипа из твоих глаз исчезла мерцающая ртуть.

– Откуда ты знаешь? – насторожился Бен.

– Я поддерживаю связь с несколькими старыми друзьями, – призналась Беатрис, бросив на мужчину виноватый взгляд. – Но не волнуйся: я умею быть осторожной, и они при всем желании не смогут нас выследить.

– Я просто спросил, – спокойно произнес Орк.

– Да… – Девушка вновь помолчала. – Так вот. Гарибальди рассказал о твоем случае – не называя имен, конечно же, – нескольким исследователям и спросил, возможна ли подобная аномалия. Рассказ произвел фурор, но… Но кто-то, похоже, оказался предателем и донес на Освальда в GS.

– Все опять упирается в suMpa, – глухо подытожил Бен.

– Весь мир уперся в suMpa, – эхом отозвалась Беатрис и вдруг спросила: – Может, пора возвращаться? Если у тебя и правда иммунитет, мы снимем это чертово проклятие.

– Я думал об этом, – не стал скрывать Бен.

– И?

– И мне кажется, что все не так просто. Мы живем в эпоху suMpa, но при этом не замечаем или стараемся не замечать ее странностей, – произнес Орк, внимательно глядя на девушку. – Почему исследования вируса разрешены только «Clisanto»? Почему так жестоко зачистили клинику? Я спец, я знаю, что у агентов GS была возможность взять всех живыми, но они предпочли грубую атаку. Почему они не сумели взять Гарибальди? Арестовать одного человека, даже принимающего все возможные меры предосторожности, – легче легкого. Но агенты затеяли перестрелку и убили его. Почему мои глаза стали прежними после смены чипа? Как получается, что полицейские приезжают на случаи suMpa через считаные секунды? Ты когда-нибудь вызывала полицию? Поверь, они не торопятся. А в маленький бруклинский бар примчались, едва поступил вызов.

– Случаи suMpa для них приоритетные, – попыталась ответить Беатрис, но Орк с недоверием покачал головой.

– Скорость реагирования полиции – лишь один из многих вопросов, на которые либо нет ответов, либо они кажутся невнятными.

– К чему ты ведешь?

– Если бы я верил, что моя жертва пойдет на пользу, то сдался бы не задумываясь, – горячо произнес Бен. – Но вокруг suMpa слишком много странного, и я хочу разобраться в происходящем.

– Собираешься затеять расследование? – прищурилась девушка.

– Это веселее, чем поездка на озеро Титикака.

– Значит, я с тобой.

– Веселее, но опаснее, – уточнил Орк.

– С чего ты хочешь начать?